Лимарев В.Н.

Игра на гитаре в холостяцком убежище.

Он сидел напротив меня, смотрел мутным взглядом и без перерыва говорил: рассказывал анекдоты, веселые истории, хвастался амурскими похождениями.

Я смотрел на его лысеющую голову, сморщенное лицо и думал о своем.

Думал о невидимой стене разделяющей нас, о превратностях судьбы.

Сейчас нас разделял стол и недопитая бутылка водки. Его взгляд на мгновенье остановился на бутылке. Я опорожнил бутылку в его стакан.

Он чокнулся о мой, стоящий на столе стакан и выпил.

Сейчас ему уже сорок.

Когда-то, когда были мальчишками, я завидовал ему. Завидовал его удивительной способности обольщать девчонок. Он был всегда весел, умел рассказывать, не забывая, при этом чуть – чуть приврать. Часто его рассказы для меня казались несуразными и глупыми, но девчонки приходили в восторг от его болтовни, а я оставался в тени его славы. Наверно  поэтому меня не очень тянуло в его компанию. Я чувствовал себя недотепой. Злился,  когда какая-нибудь красавица задорно смеялась над его очередной глупостью или шуткой.

А ещё он хорошо играл на гитаре.

Уже, будучи студентом,  я встретил его сидящим на лавочке в сквере в окружении девчат. Я хотел незаметно пойти мимо, но он окликнул меня: «Привет студенту от рабочего класса». Все почему-то засмеялись. Я «приветливо» помахал ему рукой  и ускорил шаг.

Шли годы,  я обзавелся семьей: появилась на свет дочь, затем сын. Однажды, принимая на работу молодого специалиста, я узнал, что Сергей по-прежнему холост, популярен и хорошо играет на гитаре.

«Послушай Сергей, я помню, что ты хорошо играл на гитаре», - прервал я бесконечную болтовню моего собутыльника.

Сергей вскочил и остановился среди комнаты, о чем-то сам с собой рассуждая. Потом протянул руку за шкаф, нащупал там что-то и вытащил пыльную, облупившуюся гитару.

 Сел напротив и запел, что-то милое и трогательное.

Я смотрел на него: на то, как он держит гитару, перебирая несколько аккордов,  меня начинал душить смех.  То, что когда-то для меня  было вершиной искусства, теперь казалось жалким кустарничеством, милым детством.

Стараясь как можно сильнее произвести эффект, он жестикулировал, изображая истосковавшегося о любви вора.

«Очень мило» - сказал я, - «но я пора, покидаю твое холостяцкое убежище. У тебя здесь хорошо, завидую тебе, твоей вольной, холостяцкой жизни. Если хочешь, то гуляешь, хочешь, читаешь или играешь на гитаре, хочешь баб к себе приглашаешь, одним словом – свобода».

Он, уловив сарказм, подозрительно посмотрел на меня, молча проводил глазами до дверей квартиры.  Когда я подошел к порогу, окликнул: «Посмотри, там у меня книжки, может что-то купишь».

Я отказался.

Сергей продолжал:

«Ну, тогда давай ещё с тобой бутылку или на гитаре сыграю .... дашь денег  за бутылкой сбегаю. Послушай, купи гитару. Хочешь, я её так подарю или книжки бери. Или все-таки добавим, ведь так давно не виделись, обижаешь друг…»

Потом подошел ко мне, стал признаваться в любви, пытался меня обнять…

Я уклонился от его объятий, выскользнул за дверь, на ходу засовывая в пальто руки.   И, оказавшись на улице,  зашагал по направлению к дому. Мои мысли переключились на  житейское, родное: «У сына -  Андрюши опять болят уши, нужно забежать в аптеку, купить капли».

1988г.