О её хобби не знал никто, пока не случилось горе. Не знали о её хобби не потому, что хобби было какое-то тайное, о котором стыдно признаться. Нормальное хобби. Она отдавала любимому делу всю душу, деньги и время.

О её горе на работе узнали сразу в тот же день, по её крайнему возбуждению. Ей хотелось выговориться, и зычный, насыщенный эмоциями голос разносился по всей комнате: “Сволочи! Надо - же все забрали! Спрятала все ценности на дне дивана! Нашли! Знали что брать! В протоколе значится: ювелирные изделия, консервы, бутылка водки!”

“Значит так! – продолжала она – “Достали золото. Спокойно сели, выпили, закусили ветчиной из банки… И в милиции все сволочи! Все равно не найдут! Лейтенант молодой! Хам! Жлоб деревенский!”

Я на минуту отвлекся, представил как женщина ночью, закрыв шторы, достает из дивана свою заветную шкатулку и любуется блеском сокровищ, примеряя их на обрюзгшее стареющее тело, перекладывает из рук в руки – тихое, безобидное счастье. Все, как в русской сказке про “Кощея бессмертного”.

Побрякушки, блестяшки тоже ценность, если у человека больше ничего нет.

Мы стояли у стола пострадавшей плотным кольцом, жалели её. Кто-то предложил оказать ей материальную помощь.

Моя подруга через головы, глядя мне в глаза, тихо сказала: “А у меня эта бижутерия в прихожей на блюдечке валяется. Надо убрать! Все - таки золото!”

1989г.